Блог
Главная » 2010 Октябрь 23 » О преложении Святых Даров22:45 О преложении Святых Даров |
|
В исповедании таинства Евхаристии древней восточной Церкви не было в традиции углубляться в природу святого чуда. Утверждая, что хлеб и вино истинно прелагаются в Тело и Кровь Христа, они не дерзали рассуждать далее. Вероятно, не было и проблемы…
Вопрос, который для одних стал поводом усомниться, что в Евхаристии хлеб и вино претворяются в истинное Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, а для других причиной отвращения от самого великого христианского таинства: хлеб и вино, претворяясь в Тело и Кровь, исчезают, или не перестают быть тем, что они есть? То есть происходит ли сущностное изменение евхаристического хлеба и вина?
Идеально, когда у причастника вообще не возникает подобных вопросов, он верит просто: «…верую, яко сие есть самое пречистое Тело Твое, и сия есть самая честная Кровь Твоя». В любом случае, подходя к Чаше мы должны руководствоваться советом святителя Иоанна Златоуста, изложенной в Беседе 9 «О покаянии»: «Не полагай, что (это) хлеб, и не думай, что вино…». Чтобы не происходило в таинстве Евхаристии, сохраняется вещество хлеба или нет – мы приступаем не к хлебу, но Сам Христос присутствует в Чаше. Об сем должно думать, а не о том, как Господь совершает чудо.
И всё же некоторые Отцы оставили несколько размышлений по этому поводу.
Так, например, прп. Иоанн Дамаскин писал соединении хлеба с Божеством, проводя очевидную параллель с тем как во Христе соединились божественная и человеческие природы: «Угль (пылающий) видел Исайя; но угль – не простое дерево, а соединенное с огнем, так и хлеб общения не простой хлеб, но соединенный с Божеством; тело же, соединенное с Божеством есть не одно естество; но одно – естество тела, другое — естество соединенного с ним Божества; так что то и другое вместе не одно естество, но два». Он же: «И так как люди обыкновенно употребляют в пищу хлеб, а пьют воду и вино, – Он сочетал с этими веществами свое Божество и сделал их Своими Телом и Кровью для того, чтобы мы через обыкновенное и естественное приобщились тому, что выше естества».
Прп. Макарий Египетский, толкуя слова Господа «Если кто не будет есть Плоти Моей и пить Крови Моей, не будет иметь жизни вечной» (Ин. 6: 53-54) замечает: «Но мы не должны, братья, мыслить это телесно и вещественно, как многие ученики, слыша слово это, соблазнились, говоря: «Как может Он плоть Свою дать нам есть?» (Ин. 6, 52). Ведь истинная плоть жизни, которую вкушают христиане, и кровь, которую пьют, есть Слово Его и Дух Святой, и вселяется в хлебе Евхаристии, и освящает силой духовной, и становится Телом и Кровью Христовой».
Свт. Ириней Лионский: «… как хлеб от земли, после призывания над ним Бога, не есть уже обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей – из земного и небесного, так и тела наши, принимая Евхаристию, не суть уже тленные, имея надежду воскресения».
Наиболее недвусмысленно выразился по заданной теме свт. Иоанн Златоуст в письме к монаху Кесарю: «Как хлеб прежде, нежели он освятится, мы называем хлебом; когда же божественная благодать освятит его через посредство священника, то он уже не называется хлебом, но достойно называется телом Господним, хотя естество хлеба в нем остается…».
Данное утверждение оказалось настолько прозрачным и идущим вразрез с католическим учением о так называемом «пресуществлении», что на Западе его объявили подложным, не смотря на то что многие отцы древности, начиная как минимум с 6 века ссылались на данное письмо Златоуста как на подлинное.
Что же произошло? Начиная с 13 века, догматически, сразу несколькими соборами было закреплена доктрина развитая Фомой Аквинским, согласно которой в таинстве Евхаристии хлеб и вино превращаются в Тело и Кровь Христа, а от хлеба и вина физически ничего не остаётся кроме их акциденций (вида, вкуса и прочих внешних свойств). По сути наши органы чувств вводятся в заблуждение: видим одно, реальность – иная.
С течением времени данное учение проникло и в восточное богословие. Вот что по этому поводу писал крупнейший специалист по церковной истории, профессор Ленинградской духовной академии Николай Дмитриевич Успенский: «В святоотеческой письменности не встречается случая, где бы говорилось об изменяемости физической природы евхаристических хлеба и вина после того, как “хлеб становится Телом Христовым и вино и вода – Кровью Христовой”… Мнение о том, что хлеб и вино, становясь с наитием на них Святого Духа Телом и Кровью Иисуса Христа, уже не являются хлебом и вином, было высказано впервые западным богословом Родбертом Пасхазием (785–860)… Учение это распространялось и на православном Востоке… Принятие православным Востоком римо-католического учения о Евхаристии исторически объясняется тем, что богословская наука на Востоке в условиях турецкого порабощения греков находилась в состоянии упадка; в России же до XIX столетия существовали только две высших богословских школы – Киевская и Московская духовные академии, богословское образование в которых находилось по крайней мере до середины XVIII века под влиянием римо-католического. Православное богословие не может согласиться с римо-католическим учением о пресуществлении уже потому, что это учение не святоотеческое».
Соглашусь, что святоотеческая мысль иногда носит слишком образный и неоднозначный характер. В частности архиепископ Тихвинский Констанитин резюмировал собственные исследования на этот счёт: «Полностью решить вопрос на основании цитат из творений восточных отцов Церкви вряд ли возможно. Одни и те же цитаты… приводятся сторонниками и противниками учения о «пресуществлении»; при этом толкование цитатам дается разное, иногда прямо противоположное. Причиной отсутствия в восточнохристианской святоотеческой традиции однозначного мнения… является прежде всего таинственный и необъяснимый характер Евхаристии… вопрос о том, что именно происходит с хлебом и вином на Евхаристии, не был предметом спора в эпоху Вселенских Соборов, а потому на православном Востоке не был догматизирован тот или иной ответ на данный вопрос».
Ересь, напомню — намеренное искажение православной догматики.
Итак, в традиции католической Церкви стараниями ученого-схоластика XIII века Фомы Аквинского было распространено учение о том, что в Таинстве Евхаристии хлеб и вино преобразуется в Тело Господа вещественно, молекулярно, таким образом утрачивая свое естество. И хотя уже в наше время предпринимаются попытки переосмыслить теорию пресуществления, утверждая изменение сущности, избегая утверждать изменение вещества, то разве не вещественное подразумевают, добавляя к тому, что от хлеба остается один лишь вид (акциденции), а не сам хлеб? Картина с изображенным на ней хлебом доносит до зрителя некоторые признаки хлеба, но ведь вещества хлеба она не имеет, а имеет другую природу.
Таким образом, принимая западную концепцию, уже нельзя сказать, что хлеб перестает быть только хлебом, вино только вином, становясь одновременно Телом и Кровью, но просто перестает быть хлебом и вином, а вместо них имеем натурально мясо и кровь, подаваемые причастникам лишь со вкусом, запахом и с видом хлеба и вина, дабы мы не искушались брезгливостью. И всё это называется бескровной жертвой!
Молекулы крови и плоти, попадая на рецепторы человеческого языка, должны вызвать вкус мяса и крови, но языку, равно как и другим органам чувств, подаются акциденции хлеба и вина. Потому Фома Аквинский и пишет: «Нет у людей в обычае есть человеческую плоть и пить человеческую кровь». То есть, если бы не вид и вкус хлеба, мясо лежало бы в чаше натурально, вещественно и со свойственными ему акциденциями, вызывающими рвотный, отвращающий от невареного, да еще и человеческого мяса, рефлекс.
При этом справедливо возникает целый ряд затруднительных вопросов.
Например, как быть с изменением калорийности после этого «атомического чуда»? – так иронично высказался по поводу концепции пресуществления выдающийся русский мыслитель А. Хомяков. Вводится ли в заблуждение желудок относительно вещества и, если поглощает как хлеб и расщепляет как хлеб, тогда на что расщепляет и на каком же этапе эти метаморфозы заканчиваются, учитывая, что в желудке обманывать уже некого?
Если в потире натуральная плоть, то весь Христос или Его часть? Видится неуместным ни то, ни другое. Второе даже не буду обсуждать, потому что нехорошо. Первое, если рассматривать этот вариант в транскрипции католической доктрины – абсурдно. Если весь Христос вещественно, то и в каждой частичке, молекуле, атоме… Ужели в природе есть атом Тела Христа? Но ведь и атом подлежит дальнейшему расщеплению, а само Тело Спасителя, даже по воскресению не было чем-то однородным и элементарным. Если естество Тела Христа не сообщается хлебу, но целиком преобразуется в него, то вынуждены говорить о множественности Тел, бесчисленном количестве почек, сердец, рук и ног.., и оперируя естественными терминами (атом, вещество) вынуждены придавать им противоестественные свойства.
Если вино натурально превращается в Кровь, то почему пьянеют причастники? Опьянение тоже ложное? Более того, дьяконы потребляя излишки Даров (иногда в огромных количествах) так к этому привыкают, что у них возникает алкогольная зависимость. Они спиваются!
Попытаемся объяснить всё действием акциденций, дымом без огня, но…
Известны случаи, когда по нерадению священнослужителей, Святые Дары залёживались, скисали и даже плесневели, за что священники привлекаются к строгим наказаниям.
Открываем настольную книгу каждого священника «Известие учительное», читаем: «Если же по этому случаю Святые Дары, освященные или не освященные, за долгим отсутствием священника растлеются, т.е. хлеб заплесневеет и вино станет кислым, так что станут непригодными к потреблению, то священник, взяв их, всыплет в текущую реку…».
Здесь отмахнуться действием акциденций крайне затруднительно и даже нечестно ибо речь идёт уже не о тех внешних свойствах, которые были у хлеба до того как он стал Телом, а о вновь приобретённых. То есть хлеба уже нет, есть только Тело и вдруг, по прошествии времени, возникает акциденция (плесень) которая присуща испорченному хлебу. Откуда же взялись акциденции испортившегося хлеба если источник плесневения исчез, а на престол он клался свежим?
Итак, что плесневеет? Считаю, что хлеб. Сторонники противного учения должны признать, что плесневеет Тело. Но разве это не кощунство?
Проблемы возникают, когда мы пытаемся осмыслить чудо претворения хлеба и вина, его двойственности на уровне вещества, молекул, атомов... Даже если принять, что вещество евхаристического хлеба не меняется, выходит, что либо Тело Христа имеет вещество хлеба, либо Тело Христа не имеет вещества совсем.
Может быть таинство происходит глубже?
Верю, что хлеб и вино в Таинстве Евхаристии становятся истинным Телом и Кровью Христа. Предполагаю, что вещество хлеба остается без изменения: хлеб — хлебом, а вино — вином, и что в Таинстве Евхаристии не вещество преобразуется одно в другое, но изменяется принадлежность вещества с сохранением всех своих физических свойств. В этом смысле можно сказать, что Тело и Кровь Христа подаются под видом хлеба и вина, но не посредством обмана органов чувств, пусть даже и реальными акциденциями, а с натуральным хлебом подается действительное Тело Христа: и не так, чтобы хлеб и Тело Христа были порознь, и не так, чтобы Тело Христа имело вещество хлеба.
Как же это может быть?
Нам не дано в полной мере постигнуть существо великого Таинства, ибо оно превышает меру человеческого познания. Но возможно дать некое направление мысли. Поелику есть проблема есть и причина того почему это дозволительно сделать. Быть может ответ примерит многих с главным таинством православия.
Удивительно, как Господь, никого не отлучая от Себя: ни праведников, ни грешников, стучится в душу каждого и, более всего желая подвига молитвенников, не отвращается и от подвига ученых, и, что возможно рассказать через науку и человеческое рацио — рассказывает. Так бывало нередко: приводя к вере одних и укрепляя в вере других. И вот ученые постигли удивительную правду о материи…
Альберт Энштейн: «Материя и излучение… являются только особыми формами энергии». Материю даже образно называют конденсатом энергии. Энергия это её основа. А одной из форм материи является вещество.
Хлеб и вино — действительно поверхность, но эта поверхность не исчезает в таинстве Евхаристии и не превращается в другую.
Сущностное изменение, лучше сказать преображение, евхаристического хлеба состоит в том, что энергия, из которой хлеб соткан, перестает быть нечто внешним Телу Христа, но соединяется (преобразуется) в одно целое с энергиями Тела Господа: не переставая быть тем, чем он (хлеб) был, он становится тем, чем не был, неслитно, неизменено, нераздельно, неразлучно, ибо «…Слово стало плотию» (Ин. 1:14). Энергии хлеба становятся энергиями Тела.
И тогда сам собой отпадает вопрос: весь Христос в каждой песчинке или не весь. Отпадает проблема «каннибализма», которая к сожалению существует в умах некоторых причастников. Мы не едим, уж извините, руки, ноги Христа, кости, сухожилия, мясо, кровеносные сосуды... Теряется смысл вообще это перечислять, но действительно можем сказать, что причащаемся Телу, а не всему перечисленному.
Из земли сотворён Адам, но и по творению он не перестали быть землёй: «… ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Не важно как выглядит «поверхность», нет и необходимости претворять хлеб в мясо.
В падении Адама разорвалась связь между Богом и человеком.
Для её восстановления потребовалось соединительное звено, между ним и Отцом Небесным, которое было бы вмещало в себя божественную и человеческую природу: неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно. Таковым стал Богочеловек Иисус Христос. А теперь нужно соединить падшего человека и Христа. Во Святой Евхаристии человек становится причастным Христу через ещё одно звено, в котором тленное и нетленное соединены в евхаристическом хлебе.
Подобно тому как раковая клетка проникает в здоровую ткань и делает весь организм сплошной раковой опухолью покуда не погибнет, так, с точностью до наоборот, действует Христос. Он единственная здоровая клетка в организме, который приговорён к смерти. Но всё с чем Господь соприкасается становится Его частью. Поэтому Церковь и называется Телом Христовым, каждая клетка которой есть человек.
Да, мы не становимся бессмертными, потому что наши тела не совершенно соединяются с бессмертным, духовным Телом Христа, но ещё сохраняют падшее естество. Есть разница между тем, чтобы в палящий зной обильно утолить жажду, когда вода проникает в каждую клетку организма и тем, чтобы смочить губы, умыть лицо, погрузиться в прохладный источник. Однако, уже здесь на земле, христиане вкушают зачатки будущей жизни.
Когда же «Бог будет всё во всём» — весь мир Господу причастится и в силу этого воскресним, в духовных нетленных телах. Но и тогда как и ныне у Святой Чаши — одни во славу, иные в осуждение.
Исполнится предвечный замысел Божий. В таинстве Евхаристии мы видим предназначение первого Адама в том, чтобы через себя обожить весь мир, сначала Эдем, затем Землю, наконец весь Космос. Адам не справился с поручением, его исполнит Новый Адам – Христос. Христиане – первые причастники обожженного естества, грядущего Иерусалима.
А. Миронов. 2010 г.
Исправлено и дополнено в 2022 г.
читайте по теме: Какую природу воспринял Христос?
|
|
|