Иногда произведения литературного, художественного, поэтического творчества имеют весьма интересную и очевидную богословскую составляющую при том, что автором произведения, таковая задача могла не ставиться. В качестве примера приведу не безызвестную народную песню «Вьюн над водой». В ней рассказывается о любовной истории, в которой жених отвергает предлагаемые ему подношения ожидая свою невесту. Это вполне лирическая песня и именно в таком качестве её следует воспринимать, однако предложу читателю и религиозное прочтение текста:

Вьюн (иногда вьюны) над водой,

Вьюн над водой,

Вьюн над водой

Расстилается (заливаются).

Вероятнее всего вьюн – это венок, пускаемый по воде девицами на выданье. Именно в этом значении слово «вьюнок» (от слова «вить») было известно в Орловской, Костромской, Вологодской и других губерниях. Также известно, что «вьюшником» назвали славянский обряд чествования молодожёнов. В свою очередь синонимом венку было «вено», оно же означало плату за венок как символ девственности. Позже это слово употреблялось в значении выкупа за невесту, а также приданного.

Вьюнком полевым называют распространённое в России растение с вьющимся стеблем и белыми, розоватыми цветочками.

А ещё, собственно, вьюн, это пресноводная рыба. Как известно, рыба, с первых веков христианства, является символом Христа.

Почему «над водой»? Здесь приходит на ум великолепный образ первого дня творения:  «… и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1: 2). Причем следует заметить: в более точном переводе оригинала слово «носился» следовало бы заменить на «высиживал» подобно тому как курица, заботясь о потомстве высиживает свои яйца.

Жених у ворот

Жених у ворот,

Ой, жених у ворот

Дожидается.

Жених – Христос, который словно бы при вратах стоит у души человеческой: «се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3: 20).

Вывели ему,

Вывели ему,

Ой, вывели ему

Сундуки, полоны добра.

Это не мое,

Ой это не мое,

Ой, это не мое,

Это шурина (иногда брата, деверя) маво.

Вывели ему,

Вывели ему,

Ой, вывели ему

Ой, коня, да ворона

Это не мое,

Ой, это не мое,

Ой, это не мое,

Это батюшки маво.

Господь вочеловечился и умалился до самого креста не для того чтобы стать земным господином, но для спасения людей в жизни вечной. Не следует доискиваться до значения каждого элемента приведенных выше строф, например, кто такой «шурин», или «деверь». Тем более, что шурин, это брат жены, а деверь, так и вовсе брат мужа, то есть то, что у жениха в принципе быть не может.

Важно то, что здесь можно разглядеть описанный в Библии образ искушения Христа земными благами, дабы Ему отказаться от истинной и вожделенной цели спасения рода человеческого (Мф. 4:1-10): вначале сатана предлагает Христу обратить камни в хлеба, на что получает ответ «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». Затем предлагает Христу искусить уже самого Господа и Бога, и наконец показывает Ему все царства мира и славу их, и предлагает царствовать над миром. Того самого «вороного коня», который у восточных народов являлся символом власти.

Вывели ему,

Ой, вывели ему,

Ой, вывели ему

Свет-Настасьюшку.

Это вот моё,

Ой, это вот моё,

Ой, это вот моё

Богом даденное,

(иногда солнцем суженное).

Солнце – Бог (в святоотеческой литературе Пресвятую Троицу иногда сравнивают с солнцем. При этом солнечный  диск уподобляется Отцу, рождаемый от него свет – Сыну, исходящее тепло – Духу).

Наконец, невеста (Настасья) – Церковь. Блаженный Иероним Стридонский, толкуя одно из мест Писания, так и пишет: Жених – Христос, Невеста – Церковь. Ему вторят другие святые Отцы. Церковь же составляет каждый, кто приняв святое крещение стремится жить по заповедям Божьим.

Божественный Отец повелел своему Единородному Сыну стать связующим звеном между Богом и человеком, восстановить утраченную связь, вернуть в дом Отчий заблудший человеческий род.  Поэтическое повествование должно закончиться браком между божественным Женихом и бесценной, изначально предназначенной (суженной) для Него человеческой душой (невестой).

Собственно, это и происходит в монашеской версии песни, в которой «дева у окна» дожидается Небесного Жениха во скиту перед постригом.