И бабочка как весть благая.

Пока одиозные художники, именующие себя "синими носами", негодуют по поводу неучастия в парижской выставке своего скандального полотна "Целующиеся милиционеры", обычные сотрудники органов внутренних дел добиваются признания в живописи. Недавно старший лейтенант милиции из Рязани Андрей Миронов стал победителем международного конкурса живописи ART RUSSIAN WEEK (неделя русского искусства) в Москве.

Религиозные мотивы.

Люди, не искушенные в живописи, принимают его работы за творения кисти средневековых западноевропейских мастеров. Смущает только свежий вид полотен – без трещин и следов времени на красках. Даже лак, кажется, не успел высохнуть. Более тридцати работ Андрей писал за последние три года. Картины он ставит на пол своей однокомнатной квартиры – изображением к стене, как всегда делают профессиональные живописцы. Правда, к самому цеху профессионалов Миронов не принадлежит – диплома о классическом художественном образовании у него нет.  Что не помешало ему завоевать первое место в номинации "Профи" по итогам "Недели русского искусства", проводившейся под патронажем правительства Москвы.

Будни оперативного отдела штаба УВД Рязанской области, где служит Андрей Миронов, похожи один на другой. Постоянный контакт с дежурными частями города, анализ криминогенной обстановки, организация действий в случае ЧП. Инструкции нужно выполнять четко, на сигналы реагировать быстро. К спокойному созерцанию окружающего мира штабная обстановка не располагает.

Творческие замыслы Андрею приходится воплощать пол вечерам. Вместо того чтобы расслабится перед телевизором, и посмотреть сериал про ментов, он берет в руки кисть и смешивает краски. "Вдохновения не жду, спокойно приступаю к работе и пишу так тщательно, как только могу", - рассказывает корреспонденту "Россiи" старший лейтенант.

Но ни когда он не приступает к творчеству, не призвав божьего благословения. И религиозные мотивы в его творчестве преобладают. Даже светские на первый взгляд сюжеты глубоко символичны. Скрытый смысл в них проступает так же естественно, как соседствуют в книжном шкафу православный толковый словарь и книги по уголовному праву.

Две девушки на картине сидят возле горящей лампады. Одна читает книгу, другая, с ясным задумчивым взглядом, опустила голову на руки. "Это две сестры – аллегории – Знание и Вера, - поясняет художник. Можно понимать по разному: и как две формы отношения к Богу – вера и безверие; и как две формы познания мира: наука и вера; и, наконец, как две формы познания самого Бога – одна через следствие, другая через причину. Девушка, которая задумалась, постигает Бога через веру. Сложенные у груди руки знаменуют акт причащения. Сложенные крестообразно ветви вербы – крестный путь человека. Обратите внимание: одна веточка ведет к краю стола. Это путь в пропасть. Если человек, оказывается, от своего креста, то он сбивается с правильного пути. Ну а пламя лампады олицетворяет свет мира. Убери этот свет – и картина развалится, потеряет смысл. Этим светом лампады я еще хотел показать, что Бог светит всем. Не важно, веришь ты в него или нет. Девочке с книгой стоит лишь поднять глаза, чтобы увидеть первопричину мира".

В кухне надолго задерживаюсь возле картины "Яблочный Спас. преображение". И здесь, что не предмет – то символ. Три подсолнуха отождествляют Святую Троицу, медведь – Русь и веру православную, надкушенное яблоко – символ первородного греха. На яблоке пчела, готовая ужалить.

"Свою картину я вдобавок снабдил стихотворением", - и Андрей декламирует строки:

Потоком света скатерть белая,

И матерь Божья глядит из-за листа.

И три подсолнуха как Троица Святая,

На яблоке адамовом пчела.

И бабочка как весть благая,

На крыльях падающий свет.

Избранна Богом Русь Святая,

И ближе всех к подсолнуху Медведь.

Архирейская грамота.

Несколько работ он подарил Казанскому женскому монастырю. В благословение за усердные труды во славу Русской Православной Церкви и Рязанской епархии архиепископ Рязанский и Касимовский Павел наградил его Архиерейской грамотой.

"Выбор. Возьми крест свой и неси", "Голгофа", "Камо грядеши?", "Се, стою у двери и стучу"… Каждый холст, словно молитва, идущая от сердца. Только с молитвой можно было выжить и сохранить человеческое достоинство в Чечне во время боевых действий 1994 – 1995 годов. Андрей провел на тревожных заставах последние полгода срочной службы. Более всего угнетала даже не враждебная обстановка, не обстрелы боевиков, а круглосуточный холод. Солдат бросили на позиции практически без теплого обмундирования и запасов продовольствия. Сапоги были худые, в них набивался снег. Перчатки и шарфы не выдавали. Мыла тоже не было. За полгода бойцов сводили в баню один (!) раз. Солдаты мучились от вшей и чесотки. И ко всему этому добавился голод. Чтобы поддержать силы, ребята стреляли голубей и собирали картошку по подвалам брошенных домов. Обо всем этом Андре вспоминает теперь не охотно. Но кто знает, если бы не было в его жизни этой тревожной страницы, может быть, как художник он развивался в совсем другом направлении.

Миронов пишет в сложной технике многослойной живописи – лессировки, довольно редко используемой современными художниками. Слишком она трудоемкая, хранит много секретов. Андрей особенности многослойного письма постигал сам, экспериментируя годами. А потом узнавал, что они давно известны. Если бы была у него в свое время хорошая профессиональная школа. К сожалению, путь в искусство был для Андрея тернистым. С первого раза в Рязанское художественное училище он не поступил. Год работал дворником, учился в вечерней школе, посещал изостудию. Мечтал, готовился и… Во второй раз его снова срезают на экзаменах.

"Потрясение испытал сильное. Не помню, как дошел до дома, - вспоминает Андрей. Возвращаться назад, на Северный Урал, где работали родители, не хотелось. Меня же на учебу в Рязань весь таежный поселок провожал! Верили, что я стану художником".

И он вопреки всему им стал. Отучился в ПТУ №3 на художника-оформителя, после службы в армии связал свою судьбу с органами внутренних дел. И взялся за кисть основательно.

"Все, что умею, я постиг методом проб и ошибок. А тема у меня одна – философская, духовная. Выражать какие-то сиюминутные настроения мне не интересно".

Двусмысленное полотно "Целующиеся милиционеры" Миронов считает полной чушью. Пошлость остается пошлостью, как ты ее не истолковывай. А интерес к выставке подогрел скандал. Если бы его не было, то и художников не заметил.

Парадные портреты своих сослуживцев Андрей не пишет. Только иногда использует их лица в религиозных сюжетах, и то без портретного сходства. К примеру, двух ангелов писал с водителя и заведующим отделом.

Увлечение старшего лейтенанта Миронова в УВД поддерживают. Ведь оно разбивает предвзятое мнение, будто в милицию не идут служить яркие и способные люди.

По дороге домой, в светлом парке с облетевшей листвой, я вдруг вспомнил картину Андрея "Осенний катарсис". Солнечный свет проходит сквозь листья и падает на зрителя. Свет трансформируется в краски, и вот уже сама осень на палитре, и кисти предлагаются тебе…

Дмитрий Соколов. Рязань.

Из материалов общенациональной газеты "Россiя" №42(1043)

1-7 ноября 2007 г.

Статья вошла в сборник "Человек идущий". Рязань: «Рязань. Мiр», 2013., стр. 58-61.