Подпись художника
Представим себя зашедшими в книжный магазин. Нас окружают бесчисленные издания: тома, журналы и брошюры. Все это богатство литературы пестрит на полках, полки выстроены по разделам, разделы по отделам...
Вот, отдел научной литературы. Берем первую попавшуюся книгу, например, учебник физики, читаем название, затем пытаемся узнать автора... но, ни каких упоминаний о нем нет. Переходим в раздел истории – та же картина, затем в отдел религиозной литературы: названия одно интереснее другого. Но и здесь, ни на одной книге не указан автор. Им может быть Феофан Затворник, а может – Елена Блаватская...
Это картина ужасного беспорядка который, если его не устранить, непременно от книжных полок перекочует в наши головы и в лучшем случае человек отделается лишь массой напрасно потраченного времени чтобы отделить полезное от вредного, надежное от сомнительного, проверенное от экспериментального.., в худшем – забьет себе голову какой либо нелепицей, или же возьмет за правило не верить ни кому и не иметь ни каких критериев истинности.
Живопись, картина, рисунок – это тоже слово, донесенное особым языком, когда инструментами мастеру становится не перо литератора или писчая машинка, а кисть, краски и карандаш. И тем полнее раскрывается замысел художника, тем интересней произведение его творчества, чем более известен нам автор, ибо картины неразрывно связаны со своим создателем, привязаны к творцу как к конкретной исторической личности и времени в котором он жил.
Иногда современным живописцам ставят в пример иконописцев древности в обычаях которых не было правилом удостоверять авторство святого образа. Но едва ли разумно сравнивать частные произведения авторов с творениями, действительным автором которых являются Дух Святой, Церковь в лице Отцов, Соборный разум. Древний иконописец лишь исполнял, переносил на доску образ, сообщенный ему епископом. Икона – есть чистое богословие в красках, а не частное мнение по тому или иному богословскому вопросу. А вот что касается последнего, то и святые Отцы не считали за непристойное подтверждать авторство своих сочинений автографом, за что надлежит им сказать большое спасибо, ибо избавили нас от излишних хлопот и от хаоса в головах.
Отсутствие подписи на оборотной стороне иконы – знак непогрешимости рукотворного образа, непогрешимости Соборной Церкви, догматического богословия, символ того, что рукой живописца водил сам Господь, как это по истине можно и следует сказать об иконах преподобного Андрея Рублева.
Впрочем, и тогда, если искренне желаем быть инструментом Божьим, стремимся к соработничеству Творцу, к тому что бы и нашими руками водил совершенный Господь, не лишним будет указать несовершенный «инструментарий». Подпись – бремя не только славы, удостоверения мастерства, доброго намерения и других достоинств, но и ответственности перед людьми за то, что и как творим. Все же не будем лукавить: подписи свои ставим чаще всего вовсе не по смирению, а по тщеславию и нет такого дела, которого нельзя было бы испортить, нет такого намерения в которое на вкралась бы отрава греха. Погибель же для всех одна: гордыня. У одного она может проявляться в том, что автор всюду ставит свои подписи, кричит о себе как пустая бочка, которая чем более пуста, тем больше от неё грохота, а у другого в том, что не ставит ни каких подписей и гордится этим.
А. Миронов. 2013 г.
|
