Хорпия– поселок Свердловской области, расположенный на границе Северного и Приполярного Урала. Рядом с Хорпией раскинулась деревня Бурмантово– самый северный населённый пункт области. Ближайшие посёлки: Вижай, Северный, Полуночное, Шипичное; реки: Лозьва, Лемья, Талица. Районный центр г. Ивдель (манс. Сапсаус) – в 60 км на юг. Название образованно от Хорпъя– реки протекающей в 140 км от посёлка, название которой в свою очередь якобы происходит от «хорп» – старый березняк и «я» – река (манс). Бытовало так же мнение, что «хорпия» переводится как «северное сияние». Примечательно, что на ненецком языке северное сияние звучит как "харп", от чего образовано одноимённое название посёлка в Ямало-Ненецком АО.
До распада СССР в п. Хорпия работало 7-ое отделение ИвдельЛага (Учреждение Н-240/7) руководившее исправительно-трудовыми колониями особого и усиленного режимов (п. Хорпия, Шипичное, Вижай) и колониями-поселениями (п. Молотья (Мальта), Пелым). Непосредственно рядом с Хорпией располагалась ИТК-22 (Учреждение Н-240/7-22) в которой мой отец служил начальником отряда. В колонии было 8 бараков для особо-опасных рецидивистов (особый режим) и 1 барак со строгим режимом содержания, всего от 900 до 1100 осужденных. В середине 80-х в отряде отца короткое время отбывал наказание легендарный вор в законе Вася Бриллиант.
Посёлок имел очень развитую инфраструктуру (школа, детский сад, клуб с кинотеатром и библиотекой, поликлиника, столовая, почта, бани, пекарня, магазины, гостиница…), также на территории Хорпии располагался батальон внутренних войск МВД СССР и пожарная часть. Основное население – семьи сотрудников и работников ИТУ, воинской части. В поселке, среди прочих, проживали немцы, выселенные с европейской части страны в 40-е годы и их потомки, бесконвойники (осужденные с правом проживания в посёлке), манси.
У нас было достаточно теплое лето, но очень холодная зима. Морозы стояли на уровне -40°, иногда температура опускалась ниже -50°, рекордно низкая температура осталась в моей памяти на отметке -62°, тогда в поселке вымерли почти все бездомные собаки (держали в основном лаек, все дворы, иногда по две-три собаки). В сильные морозы мы не учились, но и когда "теплело" брюки на улице становились колеными и трещали.
Поселок окружала тайга, много болот. С подножья школы можно было увидеть одну из вершин Уральских гор. Лес смешанный, в основном хвойный, но росло много берез.
Речки: Лозьва –горная, очень холодная и быстрая, едва удавалось зайти по грудь, чтобы не унесло течением. Рыбы в Лозьве было мало, можно было поймать хариуса, хотя уже не помню что в ней реально водилось, но один раз я выловил угря. По Лозьве сплавляли лес, из за этого дно реки покрывал топляк, бревна сплава устилали так же берега на поворотах её русла. Лемья – торфяная, лесная речка, очень рыбная (чебак, попадался так же ерш и окунь). Лозьва текла в непосредственной близости к поселку, а до Лемьи приходилось добираться на тепловозе по таежной узкоколейке (по ней возили лес), либо на дрезине.
Собирали ягоды: клюква, брусника, малина, росла жимолость, морожка. Припасались на зиму кедровыми орехами, грибами. Огороды у нас были маленькие и не у всех. Сажали картошку, колорадского жука не было (зимой земля промерзала до слоя вечной мерзлоты). Скотину держали всего может быть пару семей в поселке. Народ охотился на рябчиков, тетеревов, медведя... Водились волки, лисы, росомахи.
Дома – добротные срубы. Топил дровами две печки, зимой, почти круглые сутки. Запасались с лета: сваливали возле дома лес, затем пилили, поленья складывали в сараи и вдоль заборов: стенками в несколько рядов, часть кололи сразу, часть зимой, – зимой поленья раскалывались едва касались по ним колуном.
Была у меня собака по кличке Алый, но умерла от чумки еще щенком, после – Мухтар, затем Фомка. Лайку Фомку знал весь поселок. Красивый, мощный, но удержать на цепи я его не мог: морда была узкая, а шея как у быка, – ошейник слетал как с масла. Сколько я не пытался его в холодные зимы затащить в дом, тот упирался. Теперь думаю, инстинкт подсказывал собаке, что побыв в тепле организм не перенес бы последующего холода.
Воду брали из колодцев, совсем не глубоких, местами требовалось буквально 2-3 метра, чтобы докопаться до воды (весной погреб заливало водой до уровня пола). Но более суток держать воду в ведрах было нельзя, уровень железа был настолько высок, что на второй-третий день поверхность воды покрывал толстый слой ржавчины.
После закрытия колонии поселок начал приходить в упадок. В настоящий момент там исчезла вся инфраструктура, а жителей можно пересчитать по пальцам. Многие дома (судя по фото) частично или полностью разобрали на дрова. Пожар 2010 г. полностью уничтожил пос. Вижай (многим известен по громкой истории о гибели группы туристов под руководством Дятлова, (перевал Дятлова в 78 км от п. Хорпия на Северо-Запад)), принято решение его не восстанавливать. В 2007 году досталось и природе, прошел сокрушительных смерч повалив тайгу на многие километры.
Оставшиеся жители: на фото 2006 г. слева Михаил Павлович Бабаков 1915 г.р., ветеран Великой Отечественной войны, почти мой сосед, помню, и зимой и летом ходил в одном стареньком костюмчике с орденом. Справа: Хандыбин Петр Андреевич 1941 г.р., охотник-манси.
Все что осталось от поселка (для увеличения кликнуть):
